Эйлейв, бросил(а) кубик и получает следующий результат из выложенного:   

73 год|ночь|месяц жертв|нора эйлейва + окрестности
Дичь: заяц.
Результат: поймал.
Выносливость: 10.
Комментарий: тупенький я, тупенький. Не ругайся ): Это действие из прошлого, пусть и недалекого.

Ветра Жертв были всегда особенными, принося с собой обилие всевозможных запахов. Это чувствовали барсуки, медведи, птицы, фелины, зайцы и каниты. Любое животное ощущало приближение безумия и жестокости. Месяц был беспощаден ко всем, наполняя глаза хищников кровавыми мушками, стоило только учуять где-то запах мяса. Оголодавшие и озлобленные, все старались выжить. Жители фракций объединялись внутри них, готовясь к великой рейдовой охоте во имя бестий. Считалось, что после этого ритуала охотников ожидало благословение одного из них, даря каждому неведомую доселе силу этих монстров. Эти звери становились надеждой в глазах других, как передают легенды.
Легенды стали сказками с неизменной традицией - огромной охотой. Молодняк ошалело голосил, старшие лишь таинственно улыбались. Все знали, что впереди будет просто кровавая бойня, целью которой являлось не столько удовлетворение немыслимой бестии, сколько необходимость набить желудки всех своих. В лисьей фракции каждая семья отправляла от себя одного представителя, чаще всего самого молодого и прыткого, чтобы тот мог не только проявить себя, но и посмотреть на других. Но семья Эйлейва не принимала в этом участия, рассматривая процессию со стороны. Эйнар и Эйдин были в этом вопросе староверами, свято чтя ритуалы для Духов Природы. И когда мать покинула их семью, отец не изменил этой идеи, уча своих щенят уважать чужую жизнь и воздавать благодарности за любую милость. Он считал странным верить в то, чего твой глаз не видел, а черный нос не чуял. И щенята верили, считая глупостью воздавать почести неизвестно кому. Потому братья только один раз присутствовали на подобных сборах, стоя подле отцовских лап. Никто из троицы не видел в этом чего-то особенного - только шайку обезумевших от голода зверей, жаждущих почувствовать вкус Охотничьей Луны. Эйнар со своим семейством спокойно проживали зиму без этих изыск, помня о том, что рацион лисы только на три четверти состоит из мяса, таким образом заполняя свои желудки замерзшими кореньями, червями и, изредка, оставшейся падалью. Вера не запрещала есть подобное, если проделать ритуал очистки. А лисята росли не привередливыми, понимая, что для выживания хороши все средства.

Эйлейв облизнул свой нос перед выходом из норы, следуя одной из семейных традиций. Таким образом он проверял, нет ли в воздухе какой-либо опасности, а также чтобы просто как следует вздохнуть морозный воздух, пробуя его на вкус. Весь день лис провел в уборке своей норы. По крайней мере делал все, что было в его лапах, ведь в большинстве случаев рыжие были неряхами по отношению к жилью. Их хватало лишь на то, чтобы вынести перед входом в нору останки животных, прогнившие запасы на черный день, веточки и листья, остатки подстилок. Не то, чтобы канитам нужны они были, но Эйл любил уют, стараясь украсить свое жилище и облагородить его. Предстояло теперь еще несколько месяцев лежать на голой земле, прежде чем мир зазеленеет, давая возможность нарвать побольше мха, сосновых иголок для запаха и листьев. Но не страшно, он дождется этой поры.
Мусор так и остался рядом с норой. Загонщик лишь немного отодвинул его, чтобы чужие не заинтересовались его домом. Еще раз лизнув нос, Эйл направился было вглубь гор, но почувствовал неприятную сухость в пасти. Негоже начинать охоту, когда есть что-то беспокоящее тебя сильнее. К счастью недалеко был небольшой ручей, из-за которого лис и облюбовал эту старую барсучью нору. Обычно молодые, только состоявшиеся пары, сами выкапывали свой будущий дом, изучая местность не один день. Но в одиночку канит вряд ли смог сделать что-то более менее подходящее, доверившись ведущим его ветрам. Они не раз ему помогали, как бы странно это не звучало. В первый раз такое дуновение привело его к трупу молодого Эльвида. Проделав необходимые ритуалы для успокоения духа, тот оповестил Эйнара, чтобы они организовали уже официальный уход канита из дома Красного Клыка. Во второй раз он уверенно видел перед собой духа неизвестного ему лиса, приведшего его к телу уже отца. Именно с тех самых пор вера молодого лиса лишь усилилась. Он на автомате выполнял лисьи ритуалы, не обращая внимания на других, считавшим его чокнутым. Многие звери стыдились верить во что-то иное, кроме как в Фрейра, но не Эйлейв. Он и без того позорил свой дом, о чем ему нередко напоминали более "достойные" звания загонщика. Чхал он на них.
Ручей был покрыт льдом. Пару раз царапнув по нему когтем, лис решил не утруждать себя и просто начал лизать его. Не хотелось тратить времени понапрасну, к тому же луна сегодня была необычайна прекрасна, явно благоволя тому, что произойдет сегодня под ее светом. И, хоть рыжий считал это глупостью, смотреть ему нравилось на то, как меховой поток вгрызается в снег, раскидывая его и протаптывая тропы, выискивая бедную дичь. Он никогда не лез в гущу, как бы этого не хотел, понимая, что его там просто могли затоптать или, не признав, даже бы загрызли. Эйнар рассказывал, что в пору красного тумана лис лису далеко не брат. В эти минуты душа его ненадолго возносится ввысь, а без нее первозданные инстинкты берут вверх, желая лишь уничтожать и портить все вокруг.
Кое-как утолив жажду, Эйл двинулся вверх по склону, изредка раскапывая свежий снег. В одну из таких проверок он наткнулся на гнилое дерево, полное мокриц. Лис быстро перекусил ими, даже не обращая внимания на то, что ест вперемешку с древесиной - не привыкать. К тому же мокрое дерево не доставляло особого дискомфорта.
То тут, то там чувствовались метки других лис, также вышедших в ночь большой охоты. Для других зверей это был просто резкий и неприятный запах, но загонщик считывал по ним информацию о том, кто здесь прошел. Чаще всего их оставляли для своих партнеров, чтобы те могли найти припрятанную дичь или что-то интересное. Множество раз появлялся соблазн проследовать за чужими отметками, но Эйлейв прекрасно понимал, что тогда оставит свой запах, который многие знали и недолюбливали. Поэтому даже в самые голодные дни канит не рисковал поживиться не своим уловом, боясь в первую очередь за свою спокойную жизнь. Его устраивало сложившееся положение - вроде и не бродяга, но и не особо известная личность лисьего рода. Жить для себя было комфортно и просто.
Нарастающее тяфкание приближалось к тропе, по которой брел рыжий. Цыкнув, лис с удивительным проворством отпрыгнул за небольшой пенек, спрятавшись за ним. Можно было представить то же, что и чувствует загнанный зверек в такой ситуации. Спереди надвигалась меховая смерть, а сил для бега, скорее всего, уже не осталось. И хотя лиса выручают не быстрые лапы, а хитрость, эта охота не попадала в подобную категорию. Здесь брали вверх сила и желание убивать.
Поток пронесся, даже ухом не поведя в сторону Эйлейва, как будто он и вправду слился с пнем. В воздухе все еще ощущалось напряжение от энергии, которая пока не выплеснулась наружу. Лизнув нос, лис потянул воздух, чтобы убедиться в том, что процессия убежала далеко вперед. Осталось пожимать плоды от их переполоха, ведь, опять таки же, рыжих братьев кормил ум и смекалка. Жаль, что не все об этом помнили. Но это были уже не проблемы загонщика, ловко вскочившего на свое укрытие и теперь изучавшего местность. Уши настороженно подрагивали, стараясь выловить хоть какой-то звук среди ночных случайных шорохов. Над головой ухнула сова, заставив рыжего отвлечься на себя. Перьевая подушка сидела неподвижно, также рассматривая в ответ канита. Тот, в свою очередь, был не до конца уверен, почему привлек внимание птицы. Хотела ли та выхватить его возможную добычу в процессе охоты или просто села отдохнуть? В любом случае, глаз начал быстро расфокусироваться, ведь неподвижные объекты лисам было сложно рассматривать. Молча сплюнув, Эйл двинулся вдоль протоптанной тропы, откуда бежали его братья и сестры. Предстояло собирать плоды безумства.
Луна прекрасно освещала путь, но и также вылавливала лисью фигуру из темноты. Приходилось быстрый рысцой перебегать под тенями деревьев, постоянно останавливаясь и прислушиваясь - не выдаст ли себя какой-нибудь испуганный дурачок, бросившись в сторону от лиса? Но все было тихо, хотелось уже клацать зубами от бессилия. Все звери, будто бы готовясь к этому дню, явно перебежали в другую фракцию, надеясь спастись от рыжего пламени. Да и жажда вновь проснулась, из-за чего пришлось свернуть с намеченного пути, по памяти направившись к ближайшему водоему. Но на этот раз Эйлейв не поленился и расковырял когтем ледяную гладь небольшого пруда, с наслаждением чувствуя влагу на языке. Вера в легкую добычу уже отпала, поэтому лис отошел к корням дерева, ненадолго устроив себе отдых. Нужно было обдумать дальнейший план действий. С одной стороны ночь только началась, а с другой и особой жажды мяса он пока не испытывал, помня о расположении дерева с мокрицей. Еще пару дней его можно будет пожевать, а дальше лис был уверен, что сможет найти что-нибудь еще. Умирать ведь никто не собирался в Месяц Жертв. По крайней мере не он.
Загонщик еще некоторое время провел возле корней, пока не отметил, что они обглоданы. Сердце екнуло, а нос тут же начал принюхиваться - дерево грызли недавно, следы свежие. Духи Охоты явно не хотели, чтобы сын их сдавался так просто. Но не успел загонщик вскочить с места и броситься выискивать следы зайца, как тот сам показал себя, осторожно подбираясь к проделанной лунке. Эйл почувствовал, как по подбородку потекла неконтролируемая слюна, тут же слизнув ее языком. Ушастый, трясясь всем телом, нерешительно подбирался к воде. Кто знает, гоняли ли его каниты или собственный страх, но зверек был напуган до предела. Глаза таращились во все стороны, а ноздри неистово втягивали воздух.
Наконец ушастый вплотную подошел к пруду, все еще нерешительно нагнувшись к нему. Загонщик знал, что сейчас отличная возможность напасть из-за спины, совершив быструю расправу с жертвой. Лис же, воспитанный староверами, знал, что следует позволить животному утолить жажду. К тому же он знатно проигрывал в скорости серому, а будучи в таком напряжении тот мог быстро рвануть по льду, оставив канита в дураках. Нет, пусть напьется и успокоится. Следовало еще самому поступить также.
Заяц неспешно развернулся, наконец утолив жажду. Он все еще выглядел напряженно, но не так, чтобы очень. Скорее всего решил, что все плохое осталось позади, позволив себе даже доскакать до ближайшего сугроба и растянуться в его тени, моментально сливаясь с ландшафтом. Это портило план, но, к счастью, четкий запах не мог обмануть охотника, следовавшего именно по нему.
Загонщик вытянулся, увеличившись в длине чуть ли не в два раза. Животом он касался снега, периодически едва ли не полностью в нем утопая. Крепкие лапы, как никогда осторожно несли своего хозяина вперед. Лис верил, что дни его неудачных охот давно канули в прошлое, вместе с щенячеством. Эйнар обучил его основам, но стиль канит дорабатывал сам, подстраивая его под себя, ведь, как бы стыдно это было не признавать, но по многим параметрам он уступал сородичам. Те боевые и охотничьи приемы, что давались взрослым лисам его возраста без каких-либо проблем, требовали от Эйлейва безумных усилий. Его брат сдался, став наставником и делясь своими знаниями с теми, кто в этом нуждался. Но его такая участь не прельщала, ни в коем случае. Принять участь стариков и самок? Плевал он на такое, с ним достаточно сюсюкались всю молодость. Пришла пора доказать, что он достоин занять более высокую должность. И он занял, став загонщиком. Сколько же обид и неудач за этим стояло. Сколько шишек, болей, наблюдений за другими. Но лис не стесняется тех дней, гордясь тем, кем он смог стать. Все его поджарое тело сейчас слушалось хозяина на ура, не делая никаких лишних движений. Лапы выискивали устойчивую поверхность, а глаза смотрели строго вперед, следя за тем, чтобы никакая лишняя случайная веточка не попалась на пути. Он владел собой от носа до кончика хвоста, который даже не подрагивал от нетерпения, а наоборот был натянут как стрела. Небольшая остановка - заяц посмотрел прямо на лиса, но, также как и канит, не смог задержаться долго на неподвижном объекте, вновь потеряв всякий интерес к происходящему. Но это немного забеспокоило Эйлейва, который с медленного шага перешел на резвую трусцу. А оттуда вообще резко дал вперед, пригнув голову почти к земле. Заяц даже не успел отреагировать, оказавшись в плену крепкой челюсти, сжавшейся на его шее. Из-под клыков, разодравших шкуру зверька, потекла кровь, обагряя собой снег и некогда белый подбородок хищника. От теплого запаха крови закружилась голова, но загонщик не позволял себе чересчур радоваться успеху, положив тельце на землю перед собой. Нужно было обойти дичь по кругу против часовой стрелки два раза, благодаря духов Природы и Охоты за этот дар, а также не забыв упомянуть душу убитого, пожелав тому не заблудиться в темноте на пути к Бесконечному Лесу.
Где-то из глубины донеслось громкое тяфкание и подвывание - лисы праздновали первую жертву. Дикари, - с тенью улыбки подумал про себя Эйлейв, схватив зайца за загривок и направившись в сторону своей норы.

Отредактировано Эйлейв (25.04.2016 21:27:29)

73 год|ночь|месяц червя|равнина → нора эйлейва
Шани шла достаточно неспешно, стараясь беречь собственные силы и не причинять себе лишнего дискомфорта. Иногда ей всё же приходилось останавливаться на пару секунд, чтобы перевести дух и вдохнуть как можно глубже. Из-за всех этих событий лиса даже не успела заметить, как на мир опустилась достаточно светлая ночь. В горах даже в самые теплые времена года с наступлением ночи становилось достаточно прохладно и, хотя рыжая с рождения жила в этой местности и давно привыкла к холоду, сейчас она зябко поежилась, стараясь как можно сильнее распушить свою густую шерстку.
Она была не из тех, кто любит холод или темноту, её гораздо больше прельщали тепло и свет. Поэтому сейчас, наблюдая за тем, как исчезает в легкой туманной дымке хвост идущего впереди лиса, Шани волей неволей начинала заметно нервничать и ускорять ход. Даже несмотря на то, что она прекрасно знала, где находится нора Эйла, ей жутко не хотелось оставаться одной в этой неуютной тьме. Звуки, которыми полнилась ночь, немного её пугали – даже безобидное стрекотание сверчков и далекие крики сов. Не сказать, чтобы лисица была трусихой, нет, она просто чувствовала себя крайне неудобно, пробираясь сквозь эту наступающую тьму.
К счастью, совсем близко показалась заветная нора и Шани была очень этому рада. Ей не терпелось наконец-то спрятаться в безопасном и теплом укрытии и немного передохнуть. Всё-таки день выдался достаточно утомительным, как и в физическом, так и в моральном плане. Обилие испытанных за сегодня эмоций сильно измотали изнеженную спокойствием и благополучием лису, и их необходимо было кому-то излить, чтобы избавиться от этого груза на душе. А после расположиться где-нибудь в укромном уголке и сладко поспать, дабы завтра с новыми силами войти в новый день. «Надеюсь, мне не придется добираться до своего жилища сегодня. Но не будет ли слишком грубо попросить переночевать здесь?..»
Лисица зашла в нору вслед за Эйлом и моргнула пару раз, чтобы привыкнуть к изменившемуся освещению. Она уже бывала здесь когда-то, но так давно, что уже и не помнила, как это место выглядит изнутри. Тьма не позволяла разглядеть всё так, как того хотелось бы, но, судя по всему, лис был этому даже рад, ведь рыжей не представлялось возможности хорошенько рассмотреть всё то, что тут находилось. Она расплылась в улыбке и насмешливо произнесла:
- Хорошо-хорошо, притворимся, что тут совсем не бардак.
Шани почти незаинтересованно выслушала то, что сказал ей лис – слишком уж она устала, чтобы обмозговывать поступающую информацию, да и ушиб давал о себе знать после долгой прогулки. Но общую мысль она уловила, а потому без возражений двинулась за лисом, намереваясь в случае чего уцепиться зубами за его хвост, чтобы не потеряться в этой сети тоннелей, как вдруг тот весьма неловко и с характерными глухим звуком стукнулся об торчащий откуда-то из потолка корень. Рыжая тут же прыснула в приподнятую лапу, а после и вовсе достаточно громко рассмеялась. Надо признать, это очень поспособствовало поднятию её настроения, хотя это и было довольно грубо.
- Ты уверен, что сам ориентируешься в своих владениях? Я не хочу навсегда застрять в этой норе, знаешь ли, - сквозь смех добродушно выдавила из себя Шани и подошла поближе к лису, слегка касаясь его бока, чтобы чувствовать себя уверенней в этом чересчур темном месте. - Ладно уж, веди, горе-хозяин.