Подушечки лап покалывало от холода камней, что за ночь успели вобрать в себя ее прохладу. После того, как лапа опускалась на слега заледеневшую поверхность, на ней оставался след. Про себя он лишь недовольно что-то бубнил о том, что об охоте сейчас возможно можно и не думать. На данный момент был слишком большой шанс подскользнуться, и получить некое увечье, которое отразиться на его работе. Ну а так как лапами он не то что бы зарабатывал себе на жизнь, но они его кормили. Его и тех, кто работал с ним. Хотя он и выполнял роль поставщика вещей, которые почти невозможно достать на территориях кланов. Иногда ведь приходилось таскать вещи из земель других фракций.

Скатываясь с очередного склона, фелин внимательно следил за тем, куда он направляется. Пока камни еще были скользкими, он использовал их для быстрого спуска. Он максимально экономил свое время. Еще бы. В последнее время в его жизни времени было в обрез. С ним то и дело что-то происходило. То нарвется на неприятности с канитами, то узнает не самую приятную новость. В последнем случае рыжий кот случайно натолкнулся на ученика торговца, что вечно шатался за наставником хвостиком и был некогда еще тем плаксой. Белоснежный канит с черной мордочкой взялся таскать у кротов луковицы растений, что они выращивали для еды или просто для лекарств. Подземный клан не соглашался мириться с обнаглевшим вором и заставили в то время оказавшегося у их торговца разобраться со своим «другом». Сказать, что с ним Агнар часто общался, нельзя. Зато с его наставником общалась Кремень. Старуха когда то была известна в кругах вольных купцов. Так что и ее ученик был вынужден со многими общаться. И не всегда ему это было приятно. Некоторые откровенно раздражали своими манерами.  Так что, зная черномордого канита с детства, саблезубый без проблем выследил его. А затем подставил свое плечо для парнишки. Как оказалось, его наставник заболел. Тяжело. Ему нужны были лекарства. Вот молодой торговец и таскал растения у кротов. Затем Леший договорился с кланом, что они помогут больному, а затем его ученик отработает все то, что украл. После этого фелин отправился в горы. Что бы вернуться на земли кланов фелинов и домов канитов, ему в любом случае пришлось бы пройти через многовековые каменные глыбы, что окружали знакомые ему с детства территории.

Шел он уже несколько дней и за это время Леший лишь перекусил молодым зайцем. Он подвернул лапу и в любом случае бы умер. Кот лишь облегчил его страдания… Ну и страдания своего желудка, что успел несколько обидеться на своего хозяина из-за недели ягодного рациона. У кротов было невозможно нормально поесть. Однажды он уже поохотился в их землях, пока жил у подземного народа. И после этого двадцать лун не смел и носа туда совать. Как оказалось, эти подслеповатые ребята не так просты. И учуяв запах крови, устроили ему несколько часовую лекцию. После этого фелин лишь ягодами и питался на территории подземного клана. А во время их праздников приходилось грызть противные луковицы. Иначе его бы попросту не поняли. Но вот при воспоминании об этих противных корнях, что не очень то и привлекательно пахли (да и вкус у них был ну оооочень специфичный), его желудок исполнил песнь медведя, которому по ушам прошелся его собственный сородич. Прижав лапу к шерстяному пузу, Леший недовольно поморщился. Он надеялся, что тратить время на охоту он не будет. Но видимо фелин слишком привык к несколько расслабленному образу жизни. Так что ему было непривычно несколько дней после диетического питание идти голодным.

Разогнувшись, фелин приоткрыл пасть, позволяя своим носопазухам наполниться запахом гор. Даже пассивные запахи становились более явными. Запах камней, морозного воздуха и, что естественно, дичи.  Здесь всегда было чем поживиться. Редко кто из Саблезуба заходил в горы. Не каждый решался забраться на высоты. Слишком уж часто такие охотники возвращались с переломами. Были и те, кто и вовсе не вернулся. А позже их тела находили извечные обитатели гор. Бывало даже, что они относили мертвых в клан. Но не всегда. Все же свое время и свою целостность ценили больше. Ведь был велик шанс и самому лечь рядом с мертвецом. И вот в нос ударил такой знакомый аромат. Во рту тут же образовалось некое количество голодной слюны. О, как он любил охотиться на белоснежных обитателей каменных склонов. Особенно на их потомство. Почти никаких проблем. Если правилось отделить молодняк от стада, можно отменно набить свое брюхо. Прижимаясь к земле, фелин полз на запах. И звук, который вскоре начал различать. Блеянье, что с каждым ползком становилось все громче, будоражило кровь. Неужели Пантеон и духи решил подарить ему свое благословение? Ну что ж, спасибо им за это. Ведь шанс того, что снежный козленок отобьется от своего шанса, был слишком уж мал. Зрачки сузились до размера макового зернышка и приобрели чуть продолговатую форму от предвкушения шикарного завтрака. Мягкое мясо молодняка прекрасно утоляло голод. Да и было они действительно невероятна на вкус. Особенно после постной недели за горами.

И вот взгляд зацепился за белоснежную шерсть снежного козленка. Малыш замер на тропинке, на которой Агнар бы в здравом уме не показался. Ей редко пользовались. Иногда ее использовали обычные фелины. Для них она была идеальная по размерам. И в момент опасности была той самой спасительной ниточкой, что могла им помочь. Но сейчас, испытывая несколько раздражающий голод, торговец был не согласен оставить свою добычу и искать новый объект для охоты. Поэтому сделав несколько шагов, саблезубый ступил на тропинку. Только вот его взгляд зацепился за рыжую шерсть на другой стороне. Кажется, ему «повезло» наткнуться на одного из хозяев этих гор. Так что Леший был здесь незваным гостем. Пришельцем. На морде не появилось ни одной эмоции. Он в любом случае не уступит свой завтрак. Даже клановому саблезубу.

Что ж, его заметили. Нет, оно было естественно. Саблезубый не пытался скрыться. Ветер дул по боку, поэтому его запах до козленка не долетал и волноваться на счет того, что его учует молодой и неопытный малыш. Да и со временем его запах почти выветрился. Это у клановых был особый аромат, который резко выделялся из той какофонии, что источало все в этом мире. Одиночки же пахли так же, как и их окружении. Кто жил в пещерах пах землей и сыростью, обитатели лесов – в зависимости от типа леса. Их шерсть быстро впитывала в себя особые запахи мира, что витали вокруг них. Лишь со временем Леший научился и сам понимать по запаху, откуда родом тот или иной одиночка. А вот его наставница успела поиздеваться над учеником, пока не объяснила, как это делается.

Оценив ситуацию, саблезубый понял, что она более чем подходит для создания дурацкого анекдота. Почти безвыходная. Они стояли с двух сторон, преграждая путь еще не до конца осознавшего всю комичность козленка. Его невозможно было поймать, не отогнав притом в лапы второго охотника. И не каждый был настолько уверен в своих силах, что бы действительно решиться на риск. По крайней мере Агнар этого бы не сделал. Он редко когда позволял себе рисковать добычей. Слишком уж он хорошо знал стоимость промаха на охоте. Стоит повредить себе лапу даже в самом ничтожном проявлении раны и последующие охоты могут пойти Саблезубу под хвост.

А вот второй охотник оказался более безбашеным. Он явно не хотел тратить время на то, что бы ждать, пока козленок сам отправиться в чьи-то лапы. Когда саблезубый сделал несколько шагов, торговец удивленно заморгал. Он точно не ожидал такого от кланового. Прыжок и рык, коий послужил словно бы сигналом к охоте. Козленок в ужасе заблеял и рванул от кланового. Прямо в лапы уже стоящего на изготове Лешего. Заметил малыш это уже слишком поздно, лишь столкнувшись нос к носу с рыжим одиночкой. Его тяжелая лапа сбила козленка с лап. Схватив белоснежного «хозяина гор» за шею, кот прижал его к земле. Не уследив за копытом трепыхающегося, он получил им прямо по морде. Копыто рассекло ему бровь. В голове удар отдался грохотом грома, но хватку саблезубый не расслабил. И вскоре все было закончено. Внезапный порыв ветра растрепал шубку цвета свежевыпавшего снега уже мертвого козленка. Оставив шею малыша, Агнар облизнулся. Свежая кровь окрасила его пасть.

- - Это была бестактно, – покосившись на второго саблезубого, кот изобразил максимум оскорбления на морде.